Два шага маятника - Страница 13

К оглавлению

13

Ганс Хеллер писал:

«Меня тронуло ваше бесхитростное и умное письмо, дорогая Памела. Оно вселило уверенность в благополучном исходе Вашей докторской миссии. Если моему другу Ласкару Долли уже лучше, то это не столько действие наших новых препаратов, сколько благотворное влияние Вашей всегдашней доброты и сердечности. Именно в этом и ощущает насущную потребность наш пациент.

Все остальное, о чем Вы сообщаете, интересно. Я полагаю, что в ближайшее время сам приеду в Силурию и засвидетельствую свое почтение как Ласкару Долли, так и его достойным родственникам».

Прочитав письмо, Памела коротко усмехнулась. Боже, как это похоже на шефа! Дела и события, меньше всего интересующие Хеллера, выдвинуты на передний план. А то, ради чего устроена миссия Памелы, ему только «интересно». Только интересно! Скажите, какая святая простота! Если бы она не знала Хеллера, ну тогда… Но она-то знает! И тем не менее он лицемерит перед ней так, словно имеет дело с деревенской дурочкой. Какая глупость!

Письмо она порвала и выбросила в мусорный ящик. Послание достойно урны…

У нее испортилось настроение.

Роль, навязанная шефом, Памеле явно не нравилась.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Освещенные окна лаборатории. Ганс Хеллер - гость из Урдона. Испытание

Когда братья остались одни, Ласкар спросил:

- Итак, что ты собираешься делать?

- Продолжать свою работу.

- Цель?

- Все та же. Отодвинуть старость.

- Средства для этого?

- Вторжение в живую клетку. Изменение структуры молекул, воздействие на ход жизненных процессов, на их направление.

- Очень серьезный замысел, Карел. Хватит ли у тебя знании, энергии?

- Ты хочешь сказать - у нас? Уж не собираешься ли ты бросить меня и Полину? Если говорить начистоту, мы не мыслим этой ответственной работы без твоей самой энергичной помощи.

- Если я не сдам…

Карел засмеялся.

- У тебя такой целитель!

Ласкар строго посмотрел на него.

- Это тот редкий случай, когда шутка явно неуместна.

- Прости, пожалуйста. Я не думал, что так серьезно. Будем надеяться, что ты не сдашь.

- Будем надеяться. Хотя, по правде говоря, надежда - это отличительное свойство молодости, а не старости. Убежденность в собственном бессмертии, оптимизм, бездумный и веселый взгляд в будущее - все это для молодых. Что же касается меня… Знаешь, Карел, временами я не могу равнодушно смотреть на часы. Секундная стрелка бежит, бежит, а мне кажется, что это бесповоротно уходит жизнь, как сухой песок между пальцев. Хочется прижать стрелку, остановить. Смешно, не правда ли? Ход времени не остановишь.

- Ты уверен? Как же тогда расценить фразу Бине, который заявил, что мы можем «добавить жизни к годам»?

- Добавить жизни? Это совсем другое понятие, Карел. Бине имеет в виду отодвинуть старость, чтобы люди и в семьдесят, и в восемьдесят лет не ощущали груза прожитого, не страдали от старческих болезней, не портили себе и другим настроение, как это делаю сейчас я. Но он вовсе не собирается остановить ход времени. А профессор Сорбонны Бурльер, труды которого ты знаешь, выражается еще откровеннее. Он утверждает, что «надежду на то, что мы научимся останавливать старение, надо считать иллюзией, а мысль найти лекарство, которое позволило бы противостоять действию времени, - фантазией».

Ласкар говорил эти слова печально. Глаза у него потухли. Он произносил фразы с улыбкой обреченности. Что заупокойный тон! Неужели болезнь снова подкрадывается к нему и готова уже вывести его из состояния неустойчивого равновесия? А эта женщина? Или она не в силах помочь больному? Тогда к чему вся затея с лечением?

Карел сказал как можно веселей:

- Ты расстроен, Ласкар, ходишь туча тучей. В чем дело? Читай Фильдинга, Гашека, Свифта и оставь в покое Бурльера, Бине и прочих унылых авторов. Предоставь их мне. Мы еще поспорим с этими авторитетами.

- Они как раз под мое настроение.

- К черту пессимизм! Все-таки мы будем действовать, не оглядываясь на законников в науке. Мы не станем опровергать Бине и спорить с Бурльером. Нет! Нам надо работать, добиваться удлинения жизни человека, доказывать делом свое право. Не только добавлять жизни к годам, но и сами годы…

- Что ты придумал?

- Я уже сказал.

- Замедлять старение?

- Нет.

- Отодвигать смерть?

- Тоже нет.

- Тогда что же?

- Вот этого я тебе пока не хочу говорить. До норы до времени. Потерпи, дай мне обдумать все еще раз.

Ласкар недоверчиво посмотрел на брата и вздохнул.

- Карел, - сказал он, вставая. - Ты просто хочешь подбодрить меня. У тебя нет никакой загадки.

Физик посмотрел на часы.

- Ухожу. Время укола. Мелкая поправка, а все же реальный факт. И в него веришь.

Он ушел, а Карел так и остался стоять посреди комнаты и думать, так ли он прав, обнадеживая брата и себя. В самом деле, задуманное им было пока еще туманным и неопределенным. Биолог шел ощупью, ›как в сумерках. Но он уже знал, куда идти, и не топтался на месте. Все, что было сделано им до сих пор, требовало продолжения. Поездка в Москву тоже не прошла даром, он еще раз убедился, что прав в своих взглядах. История с космическим опытом была отличным подтверждением его опытов. Правда, потом наступило разочарование. Сколько ни поднимали животных в стратосферу, их организм никак не реагировал на полет или свидетельствовал лишь о слабом поражении. У самой Зорьки месячная встряска сменилась болезненным состоянием, а потом здоровье (и старение!) вошло в норму. Факты очевидные, ясные. Но они не заставили его отказаться от намерения вести опыты именно в этом направлении. Так что пока была лишь гипотеза. И острое желание работы. Ведь можно считать, что существуют факторы, сочетание которых способно круто повернуть ход жизненных процессов в организме.

13