Два шага маятника - Страница 81

- Пусть будет так. Но секрет останется в лаборатории, господа. Он не выйдет за ее двери.

Прощание с комиссией было довольно прохладным.

А дальше началось что-то странное.

Ночью к лаборатории подошла зловеще-молчаливая процессия. Люди, одетые в черное, несли хоругви и кресты. Они пели псалмы. Толпа остановилась против дома. Зажглись дымные факелы. Некто, похожим на полоумного монаха, долго и страстно выкрикивал ругательства в адрес биологов; длинной рукой с зажатыми четками он грозил «безбожным силам, посягнувшим на веру». Но толпу он так и не зажег. Цепь гвардейцев недвижно стояла у входа.

- Фанатики! - презрительно сказал Карел, наблюдая из окна за черными тенями.

- Мне страшно, Карел, - прошептала Полина. - Это напоминает инквизицию.

- Сейчас двадцатый век, а не шестнадцатый. Скорее смешно, чем страшно. Словно съемка фильма по «Испанской балладе…»

Утром явился встревоженный Зуро.

Ои не напевал, лицо его выражало усталость и тревогу.

- Вы знаете, кто стоит перед вами, Карел? О, вы ни за что не угадаете, - сказал он с горькой улыбкой. - Скажете, учитель Зуро? Музыкант Зуро? Нет и нет, дорогой друг. Перед вами сбитый с толку человек, у которого все помешалось в голове. Перед вами отступник. Точнее, богоотступник!..

- Но, милый Зуро, мы знаем вас, как незапятнанного католика.

- Вы-то знаете. И я сам знаю. А вот они…

- Кто - они?

- Дева Мария, он все еще не догадывается! - Зуро всплеснул короткими ручками и вдруг ткнул своей палкой в сторону двери. - Они - это патер Ликор и его помощники. Его преподобие пригласил меня сегодня чуть свет для беседы. Он спросил, верно ли, что Зуро, - то есть я, - подвергся операции в лаборатории Карела Долли и теперь молодеет? Я с удовольствием подтвердил эту радостную весть: да, да, - сказал я. - Так было, ваше преподобие, Зуро молодеет, он уже не боится смерти, и если ему еще удастся похудеть, то он получит достаточно времени и сил, чтобы выпестовать своих лучших учеников, и особенно Мишу Ясанека, за которого он ручается. Вот увидите, Миша станет великим музыкантом. Ему суждено сравняться с Давидом Ойстрахом и еще кое с кем… Так вот, я сказал все это Его преподобию, но он почему-то не порадовался вместе со мной. Он воздел очи к небу и произнес: «Вы совершили великий грех, Зуро». Я думал, он шутит, и тоже пошутил, заявив, что Карел Долли мог бы исправить старость и у Его преподобия, если он хорошенько попросит. Не оценив юмора, патер Ликор набросился на меня, назвал богоотступником и осквернил церковь, послав в ее стенах проклятие на мою голову. Он выгнал меня из церкви. За что, Карел, скажите, пожалуйста? Что худого сделал Зуро и вы вместе со мной? Но это еще не все… Сегодня в трех семьях, в самых состоятельных семьях, мне отказали в уроках. Ха-ха! Кого наказали святоши? Меня? О, нет! Они наказали детей своих. Мне объявили, что не хотят иметь дело с человеком, продавшим свою душу дьяволу. Это вы-то дьявол, Карел, дорогой мой! Смешно и глупо, не правда ли? И в то же время тревожно. Чего они хотят, скажите пожалуйста? Ну, хорошо. Я выйду из положения. Найду трех новых учеников. Пусть они не так богаты, зато юные создания всем сердцем любят музыку, и я полюблю их не меньше, чем прежних. У меня ничего не убудет. Но каково вам, Карел?

- Слуги церкви не согласятся признать наше открытие, Зуро.

- Вот как! Тогда пошлите их к… - Он запнулся, так и не решившись вслух отправить святых отцов далеко-далеко, хотя в душе, кажется, уже сделал это. Тревога все-таки не покидала его. Богоотступник…

- Опасный противник ваш преподобный Ликор!- сказал Карел задумчиво.

- Именно потому я и пришел к вам. Вы должны это знать, Карел.

Он попрощался и ушел, не рассеяв своей тревоги. Во всяком случае, Карел не слышал песни. И это было так не похоже на прежнего Зуро.

На следующую ночь под окнами снова прошла черная процессия. Она сгрудилась у входа в лабораторию и затянула молитву. Горели дымные факелы, сверкали глаза фанатиков, шелестели темные одежды, и в хоре голосов слышалось завывание средневековых ведьм. Тревога усилилась. Но охрана стояла.

- Психологическая атака, - сказал Данц.

Никакого сообщения о выводах комиссии газеты не печатали. Однако разговор Карела с председателем комиссии, - тот последний разговор, где речь шла о секрете белка и о том, кому передать этот секрет, - весь разговор, сдвинутый несколько в сторону, напечатали без комментариев все газеты.

Они как бы говорили: «Судите, читатель, с кем мы имеем дело…»

По городу ходили слухи, что преподобный Ликор выступил в церкви с проповедью, направленной против Карела Долли и его сотрудников. Он угрожал им карой небесной, а поскольку такое наказание является чисто моральным фактором, служитель церкви присовокуплял к небесному взысканию и более веское, земное: он попросту призвал «не допустить развития ереси в науке, оградить от красного проникновения биологию и наказать еретиков по всей строгости государственных законов». Как стало известно позднее, кардинал Силурии одобрил эту проповедь.

- Собака лает, а караван идет дальше, - насмешливо сказал Карел Долли словами восточной поговорки. - Пусть преподобный отец говорит что угодно, наше дело продолжать работу. Факты против домыслов, что может быть вернее?

- Будем брать новых пациентов? - спросила Полина.

- Вот именно! На вызов ответим вызовом. Недостатка в претендентах нет. Кого только взять? - задумчиво закончил он.

- Гешшонек чувствует себя хорошо, - сказала она. - Может быть, у него спросить?

- Вот именно, - обрадовался Карел. - Он знает людей лучше нас, это точно!