Два шага маятника - Страница 54

Он шел и мечтал. Лицо его разгладилось, глаза сняли, и никто бы сейчас не узнал в нем того хмурого, задавленного грузом забот физика Ласкара Долли, который делал когда-то самую страшную работу на земле - своими руками охаживал почву, на которой уже другие физики выращивали адские бомбы.

Незаметно для себя он начал думать о Памеле и, в который раз! - вспоминать только хорошее, связанное с ней. Он видел перед собой ее лицо, слышал ее глубокий, убедительный голос, чувствовал в своей руке ее горячую руку, и боль утраты опять сдавила ему сердце. Если бы она была здесь, рядом с ним в такой серьезный момент его жизни! Увы! Она далеко и, конечно, потеряна… Когда удастся эксперимент и он начнет вторую жизнь, будет ли эта жизнь счастливой для него, утратившего самое дорогое - любовь? Вот этого он не знал.

Ласкар пришел домой, снял плащ, походил по пустым комнатам, в которых уже установился запах нежилого, отпустил прислугу и остался один.

Он спустился в сад, посидел над обрывом, прислушиваясь к далекому гулу на главных улицах города, и закрыл глаза. Покой, о котором он с таким вожделением думал несчетное число раз, сейчас не принес ему ни малейшего удовольствия. Какой же это покой, если щемящее чувство заброшенности не покидает тебя? Покой без любви, без участия - это уже не покой, а скорее тихая беда.

Ласкар поднялся и вошел в комнаты. Нет, и здесь то же самое. Тогда он оделся и снова вышел на улицу в сумерки раннего вечера, когда еще не зажигались огни и под навесом из потемневших платанов только начал скапливаться сиреневый туман - разведчик ночи. Здесь хоть люди, голоса, смех.

Карел звонил брату раз, другой, третий. Телефон молчал. Обеспокоенный, он помчался к нему, но нашел дверь запертой. Не зная, что и думать, Карел постоял у дома, пытаясь погасить тревогу, царапавшую по сердцу, потом, махнув рукой, перелез на виду у прохожих изгородь сада и, увидев незапертое окно, прыгнул внутрь дома.

Никого… Где он? Куда ушел? Искать бессмысленно, город велик. Карел позвонил в лабораторию и сказал Полине, что задержится. А потом забрался на подоконник и, спустив ноги в сад, уселся, как мальчишка, с сигаретой в зубах, решив про себя, что будет сидеть так хоть всю ночь.

Вернувшись, Ласкар увидел: в доме у него горел свет. Он быстро вошел. Карел…

- Это ты? - в его голосе явственно прозвучало разочарование.

- А ты думал кто?

Ласкар не ответил, но Карел уже понял, кто был бы самым желанным гостем для брата.

- Я рад, что ты пришел, - сказал Ласкар, справившись с собой. - Давай вместе ужинать. Что там нового?

- Сарджи спит, словно новорожденный младенец. Я уже подумывал, а не разбудить ли его раньше срока. Судя по всему, опасность позади. Он начал жить. Девять шансов из десяти - жить назад!

- Слушай, - сказал вдруг Ласкар, не гася улыбки на своем лице. - Если все пойдет нормально, повторятся ли у него разные неприятности, связанные с изменением в организме?

- Не понимаю.

- Ну, вот, скажем, месяц назад он болел гриппом.

- Заболеет ли снова? Не думаю. Это же инфекция. Ее ведь может и не случиться через месяц.

- Инфекция всегда есть. Вирусы вокруг нас. Но болезнь захватывает организм лишь тогда, когда в нем что-то не так. Я правильно рассуждаю?

- В общем, да. Существует временное состояние ослабленности, когда возбудители болезнен размножаются с особой быстротой.

- А если Сарджи снова пройдет через ото состояние, тогда как? Заболеет?

Карел рассмеялся.

- Не знаю, не могу сказать. Это уже теория предположений. Возможно, что и заболеет. Помнишь, он ходил с завязанной рукой, порезал на работе? Не думаешь ли ты, что ровно через столько же дней он снова порежет себе этот палец? Повторение этапов и событий…

Ласкар окончательно развеселился. Хорошо, что Карел пришел. Что бы он делал один сейчас!

- А вот насчет гриппа ты, пожалуй, прав, - продолжал Карел, подумав. - Состояние ослабленности способно повториться, если организм движется назад по уже пройденному пути. Об этом нам следует помнить и заранее принимать меры.

- Около года назад у меня был плеврит. Честно тебе скажу, перспектива болеть снова меня никак не прельщает.

- А твой радикулит?

- О, я и забыл! Ну, знаешь, ведь этак придется переносить все болезни еще раз!

- Это все предположения, Ласкар. Стоит ли думать о них, когда главное так заманчиво.

- Я иногда задумаюсь, и, право же, кажется, что все это игра.

- Увидишь Аптона Сарджи и наваждение пройдет. Ничто так не убеждает, как реальные факты. А если ты думаешь о прошлых болезнях, советую тебе составить календарь и вручить его Полине. Чтобы предупреждала.

В этот вечер у них так и не состоялось никакого серьезного разговора. Настроившись на шутливый тон, они болтали, пили кофе и снова болтали, стараясь даже то сложное и беспокоившее их обоих, что было впереди, воспринимать, как смешное и легкое.

Прощаясь, Карел сказал:

- Когда можно будет говорить с Антоном Сарджи, я позвоню тебе.

Ласкар кивнул. В словах брата он прочел и другое, не высказанное: «Готовься, дружище. Твоя очередь…»

Полина хлопнула дверью, быстро побежала по лестнице. Лицо ее сняло. Она то и дело заглядывала в листки.

- Карел! - закричала она, распахнув дверь кабинета. - Полная удача. Ты только взгляни на этот листок!

Сжав брови, Карел прочел первую колонку цифр.

- Ну? - нетерпеливо спросила она, заглядывая ему в глаза.

Биолог посмотрел на нее, на Данца и ассистентов, пришедших вместе с ним, и очень серьезно сказал:

- Это наш первый большой успех, друзья. Не знаю, что и сказать… Древние открыватели и ученые выкрикивали в таких случаях одно очень выразительное слово: «Эврика!» А мы…