Два шага маятника - Страница 32

Вероятно, об этом же думал и Ласкар, молчаливо переживавший свою беспомощность. Как побороть болезнь и преодолеть проклятую слабость, откуда найти силы, чтобы встать, поехать в лабораторию, с головой уйти в работу? Ведь наступает последний раунд. Если они соберут задуманный и теоретически уже решенный электронный вычислитель, впрягут его в работу, тогда… Что тогда, Ласкар не хотел и думать. Но с этим «тогда» он связывал очень много - и судьбу биологической науки, и свою собственную судьбу.

- Пожалуйста, позови сегодня ко мне Антона Сарджи, - попросил Ласкар.

Карел резко остановился.

- Этого я не сделаю.

- Тогда мне придется самому поехать к нему.

Карел подошел и присел на кровать.

- Слушай, ты и так обессилен, зачем еще одно напряжение? Посмотри на себя.

- Когда ты появился, то говорил что-то другое насчет моего вида.

- Прости меня, но я не хочу, чтобы из-за моей бестактности…

- Речь идет о более серьезном, - об открытии необыкновенной важности, о повороте в биологии, а не о нас с тобой.

- Я боюсь за тебя.

- Буду осторожен. Я сделаю самые необходимые указания, и Сарджи примется за сборку. Право же, это не так трудно. Зато мы выиграем время. И когда я подымусь окончательно, половина дела будет уже сделанной.

Карел кусал губы. Он не смотрел на Ласкара.

- Ну?

- Хорошо, я приглашу Сарджи. Если только не будет возражать Памела.

- Я сам поговорю с ней.

Карел положил свою руку на исхудавшую руку брата.

- А когда ты поговоришь с ней о главном?

Задавая этот вопрос, Карел выполнял просьбу

жены. Полина уже несколько раз напоминала ему… Она все время удивлялась, почему Ласкар и Памела не женятся? Ведь уже не было никаких препятствий к этому. Хеллер уехал, даже не попрощавшись, Памела получила от него уведомление о расчете, она осталась в Силурии рядом с любимым человеком. И тем не менее…

- Я говорил не раз.

- Что она?

- Странно, но Памела уходит от прямого ответа. Словно боится. Не знаю, что думать. Она очень изменилась, замкнулась, похудела. Часто отлучается, нервничает. А я не нахожу в себе воли, чтобы потребовать объяснения. Вот так и тянется.

- Она дома?

- Нет, ушла.

- Может быть, попросить Полину?

- Это лишнее.

- Как знаешь.

Памела Гривс сдержала слово, которое дала своему шефу. Уже через два дня после того, как младший Долли вернул Ласкару техническую схему, без которой физик не мог работать, она улучила момент, вытащила документ из стола и в течение нескольких часов переписала его. Положить папку на место было делом совсем уж легким.

Через некоторое время бумаги оказались у Хеллера.

О, как он обрадовался! Как благодарил Памелу! Еще раз поклялся, что не потребует от нее ничего больше, заверил в своей вечной дружбе и даже сказал, что теперь они в расчете: услуга за услугу.

Вскоре он уехал. А Памела мучилась: преступление, совершенное перед близкими ей людьми, не давало покоя. Состояние Памелы можно было определить одним словом: растерянность. Она не знала, как ей дальше жить.

Когда обрадованный Хеллер исчез, она сочла, что победила. Счастье ее осталось при ней. Здоровье Ласкара не пострадало. Не это ли главное, если говорить о жизни? Ведь техническая схема - всего лишь схема. Вряд ли Хеллер сумеет что-либо сделать, он не обладает даром гениальности, как Карел Долли. Задача эта превышает его возможности. Но она не додумала мысль до конца, и это была ее вторая ошибка.

Хеллер действительно скоро понял, что заполучил далеко не все для развития успеха. Конечно, и схемы достаточно, чтобы понять, насколько велики перспективы опыта, который проводит Карел Долли. Кое-что он мог сделать сразу - и не замедлил сделать, поставив у себя в лаборатории сложные эксперименты. Но Хеллеру не было дальше хода, а он хотел, непременно хотел идти по этому пути дальше - так далеко, чтобы оставить позади конкурентов. Для этого нужны были новые сведения. А получить их можно было только через Памелу Гривс.

Сказав «а», она должна была сказать и «б». Болото всегда засасывает. Очень скоро Памела узнала об этом не из теории, а на собственном опыте.

Пришло одно письмо, второе. Их приносили какие-то незнакомые люди. Хеллер сперва просил, а потом стал требовать от Памелы новых сведений, он хотел уточнить детали и уже без всяких уверток предлагал ей вытягивать данные, «нужные для проверки эксперимента», - как писал он в одном из писем.

Памела не ответила на письма. Тогда он пригрозил выслать на имя Ласкара копию украденной схемы. В бешенстве Памела отправила ему письмо с довольно длинным набором таких выражений, которые в литературе в общем-то встречаются очень редко. Хеллер проглотил их и снова вежливо, но твердо попросил «столь необходимые ему сведения».

Затем он начал действовать через своего приятеля пастора в городе Санта-Рок. Святой отец пригласил Памелу к себе.

- Я не хочу неволить вас, дочь моя, - сказал он со скрытой угрозой, - но позвольте мне на правах духовника сказать, что слишком уж часто допускаете вы поступки, порочащие христианина. Нет, нет, выслушайте меня, а уж потом будете возражать. Вы живете с человеком, чья мораль очень далека от христианской веры. Это уже большой грех. Ваше двусмысленное положение стало известным в городе. Не нора ли задуматься над этим?

- Что мне делать, отец? - спросила Памела.

- Может быть, вам лучше уехать. Порвать греховные связи и вернуться на прежнее место в Браварию.

- К кому я поеду? У меня никого там нет. Я лишилась работы…

- Могу заверить, что Ганс Хеллер примет вас с раскрытыми объятиями. Вы нужны ему. Особенно теперь, когда Хеллер налаживает очень серьезные исследования.